Более двадцати лет прошло, со дня начала карабахского конфликта, а статус Карабаха не определён, до сих пор не подписано мирное соглашение. За это время прекратил существование Советский Союз, возникла два суверенных государства Азербайджан и Армения, и существует не признанное мировым сообществом Нагорно-Карабахская Республика. Семь приграничных с Карабахом азербайджанских районов оккупированы армянскими войсками. Тысячи семей изгнаны с земель, где веками жили их предки. Десятки тысяч погибли в ходе страшных кровопролитий, периодически возникавших в ходе противостояния. А самое страшное, что между двумя соседними, кавказскими народами пролегла ненависть и вражда. Подобно израильско-палестинскому конфликту, армяно-азербайджанский, будет не разрешим. Может через столетие удастся примирить враждующие народы, а пока перспективы мира туманны.

В настоящее время написано много научных исследований о причинах и ходе данного конфликта, воспоминания очевидцев. Порой мнения авторов диаметрально противоположны, этому есть резонное объяснение, идеологическая составляющая. Мне и моим товарищам невольно пришлось стать очевидцами карабахского противостояния в первые годы конфликта, в период с 24 февраля 1988 г. по июль 1989 года. И свой взгляд сна происходящее, я хотел бы изложить.

Я проходил срочную службу в г.Куйбышеве. Наш батальон внутренних войск выполнял в городе функцию по охране общественного порядка. Мы носили обычную милицейскую форму и шесть часов пять раз в неделю несли в городе патрульно-постовую службу. Аналогичные батальоны были размещены во всех областных центрах СССР, а в наиболее крупных городах Советского Союза размещались полки. Специальные моторизованные части милиции, так назывались этот вид внутренних войск. До декабря 1986 г. СМЧМ выполняла функции обеспечения общественного порядка при проведении массовых мероприятий в стране (Олимпийские игры в Москве, празднование тысячелетие Крещения на Руси и т.д.). Алматинские события 1986 г. послужили началом использования внутренних войск в межнациональных конфликтах.

Итак, перенесемся в февральские дни 1988 года. Двадцать третье февраля на торжественном построении, командир батальона подполковник А.Я.Пейсахович поздравил нас с праздником, и как водится, зачитал приказ о поощрении отдельных военнослужащих. Мне согласно этому приказу, выпала несказанная удача, отпуск сроком десять дней. Что может быть лучше для солдата, пожалуй, только дембель. Согласно приказу, в этот день я мог отправиться домой, но этого не последовало. После обеда было объявлено усиление. Дважды была объявлена команда: «Сбор!», по которой, батальон в полном боевом облачении с оружием и спецсредствами, в бронежилетах выстраивался на плацу. Были отменены, несмотря на праздник, все увольнительные в город. Причину усиления, не знал никто. Сразу по части распространились слухи, что это связано с волнением крымских татар, позже демонстрациями в Прибалтике.

Приблизительно в час ночи 24 февраля 1988 года батальон уже сидел на борту военно-транспортной авиации и готовился к отлёту. Температура воздуха на улице приближалась к тридцати градусам мороза. Проведя в полёте около трёх часов, мы приземлись в городе Кировобаде (ныне Гянджа). Температура воздуха на улице была около плюс пяти. Немного очумев, от контрастов температур, мы наблюдали за взлётной полосой, которая находилась в постоянном движении, то и дело садились новые самолёты. После выгрузки из самолёта нас посадили по машинам, и мы отправились в путь. Ехали в общей сложности часов десять. Пару раз останавливались на перекур.

Местность в начале пути была равнинная. Вся дорога, от горизонта до горизонта, была заполнена гигантской колонной машин. «Это сколько же войск сюда понагнали? Видно, заварушка знатная здесь произошла.» - поделился своими соображениями командир нашей роты капитан Васильев. И в подтверждении этих слов, прозвучала команда на построение, где комбат и замполит, довели до нашего сведения, что между армянским населением, преимущественно проживавшим в Нагорно-Карабахской автономной области Азербайджанской ССР, и азербайджанцами произошёл конфликт, грозивший перерасти в межнациональные столкновения. Перед внутренними войсками стала задача не допустить этого.

Часть вторая. Аскеран.

К вечеру того же дня, наш батальон добрался до административных границ Нагорно-Карабахской автономной области.

Краткая историко-географическая справка:
« 9 мая 1805 года по инициативе прогрессивной части местного населения Карабах воссоединился с Россией, и стал её провинцией. 7 июля 1923 года на территории бывшего Шушинского уезда образуется Нагорно-Карабахская область Азербайджанской ССР. НКАО занимает юго-восточную часть Малого Кавказа. Это горный край. Площадь НКАО – 4 тыс. 392 кв. км. С севера на юг территория области простирается на 120 км., с востока на запад – на 35-60 км. Численность населения области по переписи 1979 г. составляла 162,2 тысячи человек, армян – 123,076; азербайджанцев – 37, 264. По переписи 2003 г. проживает около 145 тысяч армян, азербайджанцев на территории Нагорного Карабаха нет.

Корнями в далёкое прошлое Карабаха уходят такие промыслы, как ковроткачество, шелковая, пищевая, винодельческая и деревообрабатывающая промышленность, добыча мрамора. Нагорный Карабах – сельскохозяйственный район с развитым земледелием и скотоводством ».

Наша войсковая часть обосновалась в средней школе города Аскерана. Местные жители встретили нас очень радушно, женщины дарили офицерам цветы, Солдат угощали конфетами и фруктами. За два дня до нашего приезда в городе произошло столкновение.

Далее приведу материал из Википедии – свободной энциклопедии: « 22 февраля 1988 у армянского населённого пункта Аскеран происходит столкновение с использованием огнестрельного оружия между группами азербайджанцев из города Агдам, направляющимися в Степанакерт «для наведения порядка», и местным населением. Погибли 2 азербайджанца, по крайней мере один из них — от руки милиционера-азербайджанца. Более массового кровопролития в тот день удалось избежать.

Тем временем в Ереване проходит демонстрация. Число демонстрантов к концу дня достигает 45-50 тысяч. В эфире программы «Время» затрагивается тема решения областного совета НКАО, где оно названо инспирированным «экстремистскими и националистически настроенными лицами». Такая реакция центральной прессы только усиливает негодование армянской общественности ». Поэтому наш приезд аскеранцы восприняли с ликованием, и видя в нас защитников от произвола азербайджанских властей, приняли с большим радушием.

Аскеран был приграничным городом Карабаха. Крепость была ещё построена на рубеже 17-18 веков, для защиты населения от войск персидского шаха и турков. Вокруг крепости впоследствии вырос посёлок городского типа. Основная жителей посёлка работало на нефтяной базе, остальная часть была занята в сельском хозяйстве. На момент конфликта в посёлке проживало около пяти тысяч человек.
Обстановка в посёлке, после столкновения была нервозная, то и дело просачивались слухи о том, что со стороны Агдама вновь пойдёт толпа, чтобы устроить погром. В эти дни до нас дошла информация о чудовищной резне армян в Сумгаите. Для нас это было шоком. Покойный генерал А.Лебедь точно предал обстановку тех дней: « В Сумгаите я побывал несколько позже. И там впервые, после Афганистана, на родной своей (как я тогда считал) земле увидел сожженные грузовики и автобусы, сгоревшие дома, природно-чёрные, но побелевшие от пережившего ужаса волосы людей и глаза, глаза … Тогда же пахнуло средневековым садизмом, звериной, нечеловеческой жестокостью, густо перемешенной с глупостью». (Александр Лебедь. За державу обидно. М., 1995., с.219.)
Однако, наше присутствие помещало планам погромщиков. Ныне покойный, командир батальона Александр Яковлевич Пейсахович грамотно организовал службу. С первых дней своего пребывания в Аскеранском районе, бойцы взяли под охрану нефтебазу, больницу, отдалённые горные селения, расположенные в непосредственной близости от границы. На трассе Агдам-Аскеран-Ходжалы-Степанокерт был выставлен усиленный блок пост. Службу несли совместно с местными милиционерами гаишниками. Однажды, я попал на службу в одну из горных деревень района, мне выпало на долю охранять местную больницу. Впрочем, больницей назвать крохотный деревянный домик на отшибе села трудно. Ночь выдалась по настоящему суровой, виной этому был не холод, а крики боли рожавшей женщины. Под утро родился мальчик. Сейчас, по прошествии стольких лет, я иногда задаюсь мыслью: « Интересно, как сложилась судьба, младенца рождённого в мартовские дни восемьдесят восьмого года?».
К началу мая обстановка в Карабахе стала понемногу нормализоваться. Наш батальон стал собираться к месту постоянной дислокации. Нас провожали всем посёлком. Жители благодарили нас за ту спокойную жизнь, которую мы обеспечили, за построенную при школе баню-сауну, за интересные концерты нашей армейской самодеятельности и спортивные мероприятия, которые заметно оживили провинциальную жизнь Аскерана. Уезжая, мы грустили, мы подружились с этими гостеприимными людьми. Мы даже и не предполагали, что через двадцать дней вновь прилетим в Нагорный Карабах, на этот раз в Степанакерт.

Часть третья. Степанакерт.
Июнь месяц. Разгар жары. Температура воздуха в тени плюс сорок. Рубашка промокла от пота насквозь, бронежилет препятствует доступу воздуха. Постоянно хочется пить. Минеральная вода, набранная во фляжку прохладным утром из источника, нагрелась и отдаёт привкусом железа. Прямо напротив несанкционированная демонстрация, толпа постепенно начинает заводиться. Слышны в такт распеваемые речёвки:
ЛЕНИН! ПАРТИЯ! ГОР-БА-ЧЁВ!
СТАЛИН! БЕРИЯ! ЛИ-ГА-ЧЁВ!
АРЦАХ! МИАЦУМ!
Мы стоим в оцеплении, перекрываем площадь со стороны центральной улицы, за спиной Нагорно-Карабахский обком партии. Наиболее рьяные демонстранты, то ли активисты движения, то ли обкуренные анашой граждане, пытаются вызвать нас на разговор, последствия которого трудно предугадать. Мы молчим, обидно, но пропускаем мимо ушей ту брань, что слышим в свой адрес: «Оккупанты! Сколько вам заплатили «мамеды»? Уезжайте назад!». Кое-где доходит до того, что приходится отбиваться от наседающих нарушителей порядка. Главное не поддаться провокации. Кажется, вот-вот произойдёт столкновение. Надо отдать должное тому, что среди демонстрантов, к счастью находились здравомыслящие люди, такие как Роберт Кочарян, лидер Арцахского движения, руководитель партийной организации шёлкового завода и его соратник Серж Саргсян, помощник первого секретаря обкома партии НКАО. Оба в будущем станут президентами Армении. Благодаря, их трезвому уму, позволявшему предугадать последствия, удалось удержать эту массу недовольных от противоправных действий.
В это знойное лето 1988 года, наш батальон, вместе с другими частями внутренних войск, расквартированными в Нагорном Карабахе нёс службу по 18-20 часов в сутки. Время было неспокойное постоянные митинги и демонстрации. Нашим постоянным местом службы была центральная площадь. Еду привозили прямо сюда, когда выпадала возможность. Но полноценно перекусить не всегда удавалось. Внезапно звучал сигнал тревоги и мы бежали на выручку товарищам. В этот раз, как и в первую командировку, мы прилетели в Карабах без оружия. На вооружении, кроме резиновых дубинок ПР-73 и пластиковых щитов у нас ничего не было. Множество возникавших инцидентов решали преимущественно мирным путём, уговаривая и лишь как крайнее средство, пускали в ход дубинки. Примечательно, но факт, видя нашу решимость, толпа успокаивалась. и можно было опять вести с демонстрантами диалог. Грубость и хамство, с их стороны старались по возможности пресекать, своевременно изолируя лидеров движения.
Ближе к утру, мы возвращались со службы. Наскоро перекусив, забывались крепким сном, но надолго ли. Временами приходилось по 5-6 раз подниматься по тревоге и выезжать на окраины города, чтобы предотвратить погромы в отношении азербайджанских семей. Как то раз войсковой наряд, которым командовал я нёс службу в районе улицы Узбекистан, где проживала азербайджанская община. Обойдя патрулируемый район, мы удивились, что на улице не встретили никого, несмотря на час пик, было 18-30. Лишь через полчаса из одного из домов вышел мужчина-азербайджанец и стал приглашать зайти. Мы, вежливо поблагодарив, отказались. За время нашего отсутствия, на улице могло произойти всё, что угодно. Тогда хозяин вынес на улицу небольшой столик, где стоял чайник с незатейливым угощением. Угощая солдат, мужчина пожаловался: « Как хорошо и дружно мы все жили! Не было различия кто ты: армянин или азербайджанец. А с осени прошлого года волком стали смотреть друг на друга. Я два месяца сижу дома с топором и думаю, когда придут громить? За себя не страшно. А что будет с матерью, женой, детьми? Хорошо, что вы здесь ходите. Без вас, нас давно бы зарезали. Ребята, может, вы у меня поживёте? Давай я отпрошу вас у командира?».
Постепенно возле нас собрался народ. Люди интересовались, откуда мы родом, как долго пробудем в Степанакерте, придём ли завтра. Дополнительно просили передать командованию просьбу выставить ночной пост в этом районе.
Мы покидали окраину с тяжёлым сердцем, нам передалась тревога жителей. С детства мы были уверены, что живём в огромной многонациональной семье в мире и согласии. Услышанное здесь, оставило неприятный осадок в душе девятнадцатилетних парней.
Степанакерт был построен в советское время, на основе селения Ханкенди, принадлежавшее до революции местному феодалу. Ко времени описываемых событий в Степанакерте действовали предприятия легкой и пищевой промышленности, электротехнический завод, шёлковый комбинат, мебельная и обувная фабрики. Город был расположен на некотором возвышении от дорог, ведущих практически во все концы автономной области. Степанакерт представлял собой оазис цивилизации, среди уходящих ввысь, в пространство величественных хребтов Карабаха. Здания, расположенные в центре города были типичны для большинства городов СССР. Прохаживаясь, мимо стандартных пятиэтажек, мне временами казалось, что гуляя в своём родном городе. Тот же киоск союзпечати у автобусной остановке, тот же гастроном через улицу напротив, чуть дальше дворик детского садика с беседками. Постепенно освоившись в городе, я понял, что здесь нет той суеты, той спешки, так привычной для России. При современных темпах развития, уклад жизни горожан остался привычным.
Наш батальон разместили в пригороде Степанакерта, в помещении школы-интерната. Рядом в нескольких десятках метрах был источник минеральной воды. Наш вонврач, строго настрого запретил нам пить сырую воду. Предстояло адаптироваться к местным условиям. Естественно, в первое время наставления доктора игнорировались. Начались отравления желудка и пришлось переходить к употреблению минералки. Заболевших бойцов лечили простым и проверенным способом: врач разводил в кипятке марганцовку и заставлял выпить чайник такого «эликсира». Обычно, после такого лечения на следующий день хворь отступала.
Из-за постоянных волнений в городе у нас было мало свободного времени. Когда удавалось выкраивать такие редкие часы, я шёл к источнику, откуда открывался шикарный вид на окрестные селения. С интересом, рассматривая едва различимые контуры далёких гор, я под впечатлением увиденного пейзажа написал эти строки :
Ясный весенний день, от горной реки
Аромат прохлады. Хребты гор так велики,
Что хочется иметь крылья и летать
Над виноградниками. Стаи птиц будут звать
Отправится за гряду, за склоны.
Мимо промелькнул Аракс, впереди слышны перезвоны
Зазывал. Приглашающих посетить покои Шахеризады.

Красота Карабахской Швейцарии компенсировало физические и моральные нагрузки солдат. Великолепие Природы действовало успокаивающе.
В конце июля 1988 г. нашу войсковую часть сменили. Мы опять вернулись в Куйбышев, что бы вновь, через два месяца прибыть вновь, приграничный с Карабахом азербайджанский город Физули.

Часть четвёртая. Физули.
В середине сентября наш батальон уже третий раз вылетал по тревоге в Азербайджан. На этот раз мы с Кировабада отправились по знакомой дороге на Агдам. Там свернули в южном направлении, в сторону Физули. Этот районный центр не входил в состав НКАО. Он был построен в 1827 году как русский форпост и имел название Карягино. В 1959 году был переименован в честь великого поэта Мухаммеда Физули. В момент нашего приезда в Физули, в городе оставалось с десяток армянских семей. Армяне постепенно покидали, сулившую им унижение и опасность малую Родину, переезжая в Карабах или Армению. К осени в городе остались лишь те семьи, где были старики и инвалиды. В городе проживало и небольшое количество русских семей. Их предки заселили эти земли в 18 веке. Спасаясь от гонений царского правительства, сектанты молокане бежали на юг России, многие осели в Закавказье. Жили они очень замкнуто и сохранили свою веру и традиции. Как то неся службу в ночное время к нам подошёл мужчина. Улица не освещалась, и рассмотреть его лицо не представлялось возможным. Вначале мы подумали, что он азербайджанец, говорил он с характерным акцентам. Потом в ходе разговора он упомянул, что он русский и пригласил к себе в дом. Заинтригованные, этим обстоятельством мы последовали за ним. Войдя в просторный дом наш спутник включил свет и мы увидели светловолосого русского мужчину пятидесяти лет. Из разговора с ним мы поняли, что в Россию он не собирается, азербайджанцы относятся к русским хорошо. В городе у них есть молельный дом, где молокане ежедневно собираются, венчают молодых, отпевают умерших, крестят младенцев.
Город утопал в зелени садов, центральную часть укращала старинная мечеть и комплекс мавзолеев.
Краткая справка:
«Площадь Физулинского района 1386 кв.м, а население примерно составляет 105 тысяч человек. В районе был один город, 1 поселок городского типа,75 деревень и других жилых объектов. Реки Гуручай, Кёндялянчай, Гозлучай, Черакен притоки реки Араз.
В Физули почва пригодная для сельского хозяйства. В районе было развито животноводство, виноградарство, овцеводство, шелкопрядство. Вместе с сельским хозяйством в районе действовал строительный трест, 6 транспортных объединений, 13 промышленных учреждений.
До оккупации в районе было 70 библиотек, 20 домов культуры, 45 клубов, народных и государственных драматических театров, 13 больниц на 685 мест, 40 медицинских пунктов, туберкулезных и кожных диспансеров, 20 кинопроекторов, техникум, 2 профтехучилища, 38 дошкольных учреждений, 2 музея, стадион, 65 колхозов и совхозов, 12 фермерских хозяйств».
Как и в прошлые разы, батальон был размещен в образовательном учреждении, на это раз в профессионально-техническом училище. К нашему приезду местные власти готовились, в помещении спортивного зала рядами были аккуратно сложены раскладушки. В Аскеране и Степанакерте бойцы жили более аскетично: спали на полу, подстелив под себя матрасы. Напротив здания ПТУ готовившего механизаторов, на просторном поле стояло четыре комбайна. Военнослужащие недоумевали, а собственно, для чего среди гор стоит эта сельскохозяйственная техника? Физулинский район расположен в горно-лесной ландшафтной зоне. Зерновые культуры там никогда не выращивались. А где то на Кубани, комбайны так бы пригодились! Выпускники училища, получив специальность комбайнёра, вряд ли сядут за его штурвал в европейской части России. Их стихией станет рынок, но это в будущем.
Октябрь прошёл сравнительно мирно. Случилось, что пару раз мы выезжали собирать виноград. Службу преимущественно несли ночью. Там на маршрутах патрулирования мы ощутили на себе кавказское гостеприимство. Несмотря на позднее время суток, нас приглашали в гости, подавая к столу самое дорогое, что было в доме. С собой гостеприимные хозяева собирали для солдат пакет с орехами, виноградом, пахлавой. Анализируя, произошедшие позже события в городе, я задаюсь вопросом, как могло произойти, что поведение этих людей через два месяца станет совершенно иным. В чём причина возникшей жестокости и ненависти, охватившее большинство горожан? Фанатизм, безумия или искусно поданный кем-то образ Врага?

Глава пятая. Волнения в городе.
Беспорядки в городе начались 23 ноября 1988 года. В то утро, заканчивая дежурство, я услышал по радиостанции приказ выступить к Физулинскому РОВД. Эту ночь мы, как всегда провели, патрулируя улицы города. Когда получили команду, очень удивились. Температура на улице была тёплая, с утра +6, к обеду обещало прогреться до +10. Подведение итогов каждое утро происходило в ПТУ. Затем по распорядку следовал завтрак, а после отбой.
К восьми часам утра личный состав первой патрульной роты в/ч 54.. был собран во внутреннем дворике Физулинского РОВД. Белое, двухэтажное здание, где было расположено РОВД окружал каменный забор, за стеной сбоку в небольшом одноэтажном домике находился отдел КГБ района. Толпа, численность которой была примерно тысяча человек, собралась на площади и митинговала. Транспаранты пестрили лозунгами:
« Армяне – вон из Физули!», « Наведём порядок в Карабахе!».
Скопище протестующих вели себя пока спокойно, но в толпе то и дело были слышны предложения идти на захват здания РОВД, райком и другие государственные учреждения. На сайте десантников www.desant.com.ua об этих событиях красноречиво написано следующее: «В ноябре-декабре 1988 года особенно критической стала обстановка в Баку, Кировабаде, Физули и других городах Азербайджана. Начались погромы государственных органов управления и объектов МВД. К забастовкам в Баку стали не призывать, а принуждать. Особенно тяжелая обстановка сложилась в г. Кировабаде. Около трети его населения составляли компактно проживавшие армяне, и обе части города до сих пор разделяла только река.
В конце ноября вооруженные толпы с канистрами бензина и самодельными гранатами двинулись к армянской части города, имея цель ее окружить, сжечь большинство принадлежавших им предприятий торгово-бытового обслуживания и захватить дома. Над десятками тысяч людей повисла угроза жесткой расправы.».
То что такие события происходят по всему Азербайджану, тогда мы не знали. Личный состав Физулинского РОВД был деморализован, усатые полные дядьки с сержантскими нашивками были в растерянности. Некоторые, особенно продвинутые из соображений личной безопасности уже покинули здание райотдела. Наиболее смелые и мужественные менты, забаррикадировались на втором этаже отдела. С виду здание РОВД было похоже на бастион, стальные массивные двери при входе, крепкие запоры и железные решётки указывали на то, что здание могло выдержать осаду при грамотной обороне. При попустительстве конвойных милиционеров, произошедшей паникой воспользовались задержанные, бежав из ИВС, они затерялись в массе демонстрантов.
Толчком к агрессивным действиям стал бедолага- участковый, имевший несчастье в нетрезвом виде пройти через площадь к зданию РОВД. Жестоко избив, его бросили в клумбу перед парком. Синяя форменная рубашка от побоев пропиталась насквозь кровью. Жребий был брошен!
В последующие минуты были перевёрнуты все автомобили, припаркованные к площадке у РОВД. Воздух пропитался насилием. Люди с остервенением крушили машины. Другая часть нападавших действовала более организовано. Поджигая шины, они перебрасывали их к нам во двор РОВД. Вслед за шинами полетели арматура, камни и куски плит, отколотые с монумента героям революции. Штурмующие безуспешно пытались преодолеть стену. Командир роты чётко поставил задачу: « Не допустить проникновение во двор посторонних лиц любыми средствами. ». На всю роту (Шестьдесят человек) у нас было шесть АКС-74, но ротный запретил открывать огонь. Примерно с полчаса мы держали оборону. Наш командир роты, капитан Васильев, личным примером показывал, как это делать. Энергично работая кулаками, он ускорил намерения некоторых дебоширов убраться восвояси. В гуще этой потасовке капитан напоминал легендарного Илью Муромца. Здоровый, двухметровый исполин своим видом действовал отрезвляюще. Получив отпор, осаждающие, переключили своё внимание на менее значимые объекты, были разграблены два магазина. Помещение РОВД, хранившиеся в нём документы и оружейная комната были сохранены и не достались преступным элементам. Мы обратили внимание, что соседнее здание госбезопасности стоявшее впритык к забору РОВД никто не охранял, да и попыток проникнуть туда никто не предпринял. Поистине странные вещи проходили в тот день …
К обеду из расположенного по соседству в Нагорном Карабахе города Мартуни к нам на помощь прибыл оперативный полк внутренних войск. Совместными усилиями толпа была рассеяна, наиболее оголтелых участников волнений задержали и передали в руки местной милиции. На следующий день, впрочем, их отпустили.
Последующие дни были наполнены новыми эпизодами. Наличие в райцентре значительных сил правопорядка не помешало прибытию из сёл района свежих отрядов погромщиков. Невольно размышляя, сейчас я прихожу к выводу, что деятельность погромщиков была спланирована и организована. Они действовали по заранее отработанному сценарию, конечной целью которого было дестабилизировать обстановку в приграничных с Карабахом азербайджанских районах. В случае успеха, это привело бы к падению существующих там институтов власти. Обращаясь к сайту десантников www.desant.com.ua, нахожу подтверждение своих выводов: « В результате предпринятых решительных мер были прекращены кровавые столкновения в г. Кировабаде, на границе с Нагорным Карабахом и на границе между Арменией и Азербайджаном. В Баку постепенно возобновилась работа промышленных предприятий и транспорта, парализована деятельность организованной преступности, впервые за многие годы снизилось число уголовных преступлений.
Значительно снизилось расхищение народнохозяйственных грузов, что увеличило приток товара в магазины и сырья на предприятия. Деятельность министерств и ведомств, коммунальных служб приняла подконтрольный характер. В результате стали быстро и эффективно решаться многие проблемы, в том числе копившиеся годами. Приводилось в порядок испорченное оборудование заводов и нефтяных промыслов. Но главное - прекращено кровопролитие и созданы в очередной раз условия для нормального решения всех межреспубликанских проблем .».
Одновременно в эти дни приходилось участвовать в защите оставшихся в Физули армянских семей. Недавно на одном из сайтов http:// babon.sitecity.ru вычитал следующее со ссылкой на «Милосердие и защита», Аида Пределе, «Атмода» (Рига), 27.03.89 г.:
«Семья Амбарцумянов из Физули, десять человек. Их дом разграблен и сожжен. Соседи-азербайджанцы, с которыми всю жизнь ладили, с наступлением темноты били окна, камень попал и в моего собеседника. В Физули 130 армянских домов. Они разграблены, многие -сожжены. Одна из дочерей Амбарцумяна, учительница, однажды в 7-м классе была встречена выкриками: долой армян! Да здравствуют наши сумгаитские герои!» К моменту событий конца ноября 1988 года хочу подчеркнуть, как очевидец этих событий в Физули было около десяти армянских семей. Степень их страданий невозможно измерить. Бесчисленные оскорбления, угрозы физического устранения, животный страх перед озверевшей толпой. Реальность происходившего ужасала и сильно напоминала кошмары Варфоламеевской ночи. Те потаённые, тёмные инстинкты доставшиеся людям от далёких предков, живших по законам первобытного стада, до сих пор сильны в человеке, но они не оправдывают жестокость беспредела, в котором погрязли Азербайджан и Армения.
Нам помимо охраны общественного порядка приходилось выполнять миссии миротворческого характера. Сопровождать колонны беженцев, где часто попадали под обстрелы боевиков и засады. Переправив очередную партию армянских беженцев, из Азербайджана в Карабах, мы забирали в Карабахе новую партию, на этот раз азербайджанцев. Получался замкнутый круг! В пути следования наша жизнь зависела от случая. Удача сопутствовала нам! К счастью, в тот период потерь среди нас не было.
К началу декабря 1988 года напряженность в городе пошла на убыль. Последняя армянская семья 30 ноября покинула Физули. Жизнь вернулась в городе в привычное русло.

Глав шестая. Особенности жизни физулинцев.
Адаптировавшись к местным условиям жизни мы стали понимать значение некоторых азербайджанских слов и научились составлять несложные фразы, наиболее необходимые при общении. Нас здорово шокировало то обстоятельство, что среди физулинской молодёжи, находились юноши и девушки, для которых русский язык был незнаком. Общаясь с физулинцами, мы научились прилично играть в нарды. Полюбили пить крепко заваренный чёрный чай, подаваемый в маленьких стаканчиках и приобщились слушать ритмичные восточные мотивы.
Уровень благосостояния жителей Физули был выше среднего. Подавляющее большинство горожан жили в каменных двухэтажных домах, с просторным внутренним двориком и верандой. Именно здесь, в Азербайджане мы впервые столкнулись с тем, что принято называть зачатком рыночной экономики. Центр города изобиловал небольшими частными павильонами, где продавалась преимущественно одежда. В условиях повального дефицита, царившего в России, это явление выглядело необычно. В центральном универмаге ломилась редкая для россиян бытовая техника. Снабжение населения продуктами питания было образцовым. При всех положительных моментах мы не могли понять то, что в государственных предприятиях торговли цены на товары официально были завышены на 10-20 %. Любой физулинец мог свободно торговать сигареты, стоимость которых он определял по своему усмотрению. Никто не собирался привлекать его к ответственности за спекуляцию, не конфисковал товар и тем более не прогонял с торговой точки.
Лишь один раз я наблюдал как в помещении рынка к приезду первого секретаря Компартии Азербайджанской ССР Везирова привели цены в соответствие. Так пачка сигарет «Родопи» вместо обычной цены один рубль за пачку, временно стала стоить пятьдесят копеек, как на всём пространстве Советского Союза. В этот день меня поставили на рынок, обеспечивать дополнительную охрану правителю Азербайджана. Пользуясь случаем мы с приятелем блоками покупали сигареты, позеленевшая от злости продавец, подсчитывая убытки вынуждена была торговать без наценки.
Вечер преображал город. Все мужское население Физули было рассредоточено либо в кинотеатре, либо сидело в чайхане, неторопливо беседуя о происходящем на свете. Общение проходило мирно, редко разговоры рождали дискуссии и кончались спором. Ссоры возникали ещё реже. Нас поразило то, с каким там уважением относились к старшим. С человеком старше себя по возрасту ведут почтительную беседу, прежде всего интересуясь здоровьем, спрашивают совета и никогда ему не возражают. Традиции и обычаи, несмотря на новшества, которые внесла Советская власть в Азербайджан, там сохранились и ими руководствовались в повседневной жизни.
В марте 1989 года весь Азербайджан впервые широко отметил праздник Новруз-байрам. Новруз-байрам древний народный обычай чествования нового года в день весеннего равноденствия 21 марта. До перестройки его не отмечали, считая праздником религиозным.
На физулинском стадионе в тот день прошли скачки местных джигитов, гарцевавших на великолепных скакунах. Облачившись в национальные костюмы пели и танцевали артисты коллективов культуры, приехавшие с сёл района. Наиболее захватывающе прошли состязания силачей-пехлеванов. Нам тоже не пришлось сидеть сложа руки, мы приняли участие в футбольном матче, одержав победу над сборной района. Местные жители к празднику вырастили, согласно обычаям колосья пшеницы. С давних времён считалось, что колосья олицетворяют плодородие. Символом Новруз-байрама был огонь, огонь особый – очищающий. В канун Новруз-байрама, по обычаю войны, ссоры и обиды должны были прекратиться.
Вчера вечером когда окончательно редактировал это произведение, то зашёл в поисковую систему яндекс, где на глаза попался сайт http:// anl.az/fuzuli :
« Начавшая с 1988-го года армянская оккупация забрала с собой тысячу физулинцев, которые погибли на войне, пропали без вести, попали в плен. Население Физули больше всех в нашей стране потеряло своих граждан в Карабахской войне. Более 1100 убитых и пропавших без вести, 113 пленных, 1450 инвалидов разной степени, более36 361 ребенок пострадал от армянской оккупации Физули, 155 детей остались сиротами – вот что сделали армянские оккупанты. Самое тяжелое выпало на долю жителей таких деревень как Гачар, Диванналар, Гарадахлы, Йухары Вейсялли, Ашахы Вейсялли, Учбулаг, Арыш, Гочахмедли, Горазлы, Джамилли, Говшад, Йахлывенд, Гюздек.
23 августа 1993 года и завораживающие своей красотой земли Физули попали под плен. В данное время 51 деревня и районный центр под игом армян, около 55 тысяч физулинцев являются беженцами.».
Прочитав, что погибло такое количество физулинцев я огорчился. Если кто-то из родственников погибших прочтёт эти строки, хочу выразить им свои соболезнования.

В первых числах июня 1989 г. меня и моих товарищей, отслуживших установленный срок службы, демобилизовали. Домой мы возвращались вполне зрелыми мужчинами, приобретя некоторый жизненный опыт. Мы были благодарны своим командирам за то, что их профессионализм, военная выучка, порядочность и мужество не позволили привести к потерям личного состава. Они сберегли матерям сыновей. Низкий им за это поклон!
Изучая свидетельства очевидцев, хотел бы отметить, что некоторые армянские и карабахские сайты допускают обвинения в адрес внутренних войск, как карателей или напрямую сочувствующих азербайджанцам в ходе конфликта. Судить после 8 июня 1989 года не буду, меня там уже не было. Не могу согласиться с этими беспочвенными обвинениями. Покойный командир нашего батальона в феврале 1988 г. в Аскеране собрал авторитетных жителей и предупредил, «что ни дай бог, что случится с моими бойцами, получите так, что мало не покажется! У них есть матери и они должны дождаться своих сыновей! ». Это была грамотная профилактическая работа. Наши функции носили миротворческий характер, и если бы не присутствие нашего батальона, жертв было бы гораздо больше. В свободное от службы время, командование нашей части всегда шло навстречу пожеланиям местных властей и мы активно помогали жителям в обустройстве быта, восстановлении коммуникаций, сборе урожая винограда и т.д.
Правовой статус участников карабахского конфликта не определён российским законодательством до сих пор. А ведь были погибшие и получившие увечья среди военнослужащих Советской Армии и внутренних войск. Мы были молоды, и подчас не обращали внимание на опасность, подстерегающую нас за поворотом. Тем не менее, мы рисковали.
Сейчас, с удовольствием вижу как дружески сидят за праздничным столом и беседуют мои друзья В.Н.Мурадов, руководитель азербайджанского общества «Ватан» и А.К.Косян один из лидеров армянской общины «Крунк». Здесь на Саратовской земле, у них общие цели и интересы, и нет повода для вражды. Может со временем так и будет и в Закавказье? Хочется верить …